Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

В комнате отца пахло кельнской водой. Салли, что сидела у изголовья, читая вслух "Путешествия Гулливера", отложила книгу. Встав, она поклонилась: "Мистер Теодор в порядке, госпожа".

Марта закатила зеленые глаза: "Ну, сколько раз тебе говорить!"

Она увидела, как дрожит нижняя губа девушки. Поманив ее к себе, Марта шепнула: "Приходи меня причесать, как я им поиграю".

Салли шмыгнула носом. Кивнув, комкая в руках платок, негритянка вышла в коридор. Марта, наклонившись, поцеловала отца в щеку. Заперев дверь на ключ, девушка достала с полки книжного шкафа тяжелую, переплетенную в кожу Библию. Девушка вытащила из тайника в переплете таблицу с алфавитом, и взяла руку отца: "Давай сам, папа, у тебя хорошо получается".

Мизинец задергался, указывая на буквы. "Как…, дитя…, - прочла Марта и встряхнула головой: "Хорошо. Завтра приедет доктор Макдональд, он и тебя тоже осмотрит. И я кое-что с ним передам, — девушка подмигнула, — в Вильямсбург, а оттуда дальше — на север".

Лазоревые глаза Теодора чуть погрустнели. Рука поползла дальше. "Не…, рискуй, — повторила Марта и усмехнулась: "Помнишь, что сказал Плиний Старший, отправляясь спасать людей от извержения Везувия? Аudentes fortuna iuvat, папа. Судьба любит смелых людей. Не сидеть же мне тут просто так. Тем более лорд Кинтейл приехал. Так что патриоты получат сведения о его планах".

— Осторожней…, с…, этим…мерзавцем… — велел отец.

— Он тут на одну ночь, — губы Марты искривились. "Спи спокойно, папа. Мне надо идти, играть им, — девушка вздохнула.

— Как…, ты…, справляешься…, - указал мизинец, — это же…, невозможно.

— Impossible n'est pas français — вздернула подбородок Марта. "Завтра опять будем делать ту гимнастику для руки, что я придумала, так что готовься".

Теодор закрыл глаза: "Ничего нельзя предпринимать, пока дитя не родится. А если будет девочка? Он же ее в покое тогда не оставит. Господи, быстрей бы уже встать. Хотя, если за пять месяцев у меня только мизинец стал двигаться — это надолго. Марта правильно все делает, она молодец. Бедная моя доченька".

Мужчина коротко вздохнул. Подняв веки, он стал смотреть на оплывающие, догорающие свечи в массивном, серебряном канделябре.

Салли сидела на бархатной кушетке, сгорбившись, уткнув в ладони заплаканное лицо. Марта медленными, ласковыми движениями расчесывала ей волосы. "Он велел пойти к этому…, - горько сказала девушка. "Миссис Марта, я не могу, не могу…"

Марта отложила гребень. Опустившись на колени, она встряхнула Салли за плечи: "Ты хочешь, чтобы тебя плетью забили? Хочешь никогда в жизни больше не увидеть своего Натаниэля?"

— Он мне не простит, — мрачно шепнула Салли. "Надо было мне с ним бежать, в сентябре, ничего бы этого не было. Тео бежала, она смелая, а я… — девушка обреченно махнула рукой.

— Вдвоем бежать всегда сложнее, — Марта намочила в серебряном тазу платок и вытерла девушке лицо. "Твой Натаниэль — умный парень, он поймет. Тем более, он тут вырос, и знает, что такое- девушка усмехнулась, — мистер Дэвид".

— А этот…со шрамами? — ноздри Салли дрогнули. "Что я за шлюха получаюсь, миссис Марта, сначала хозяин, потом он…"

— А ты не рассказывай Натаниэлю, — посоветовала Марта, погладив кудрявый затылок. "Потом, когда все это закончится, встретитесь с ним, и все будет хорошо. И мать свою он найдет, раз ее в Массачусетс продали. Обязательно найдет".

— Пойду, — Салли поднялась, — чего тянуть. Спасибо вам, миссис Марта, вроде легче стало.

Девушка поднялась на цыпочки и поцеловала смуглый лоб. "И запомни, — велела Марта, — что мы не по своей воле делаем, так в том дурного нет".

Она перекрестила рабыню. Когда дверь будуара закрылась, Марта подошла к зеркалу, всматриваясь в тонкую, еле заметную морщинку, между бронзовыми бровями. "Я тоже папе не все рассказываю, — вздохнула про себя девушка. Она нажала на резную, слоновой кости, ручку двери, что вела в опочивальню.

Свекор уже лежал в постели. "Что-то ты долго, — недовольно сказал он, затушив сигару в нефритовой китайской пепельнице. "Видишь, не курю при тебе, раз врач сказал, что это нехорошо для ребенка".

— Простите, — Марта медленно развязывала кружевные ленты на вороте рубашки.

Дэвид усмехнулся и похлопал рукой по шелковой простыне: "Иди сюда. Как там мой сын?"

— Растет, — протянула Марта, рассыпав волосы по его плечу. Он перевернул невестку на бок. Прижимая ее к себе, вдыхая запах жасмина, Дэвид поцеловал острые лопатки: "После Рождества поеду в Чарльстон. Найду пару андалузских кобыл для Фламбе, от него будет отличное потомство. И на аукционы загляну, может, привезу еще кого-нибудь для дома. Надо будет купить нянек. А ты, какой подарок хочешь? — он усадил девушку наверх.

Марта подвигалась и томно сказала, положив руку на живот: "У меня уже есть, спасибо".

— Думаю, — заметил мужчина, наклоняя ее к себе, — изумрудное ожерелье тебе будет к лицу.

Марта вдохнула запах табака. Раздув ноздри, прикрыв глаза, чувствуя его сильные руки, она напомнила себе: "Сначала он. Потом Мэтью. И не торопись. Помни, что сказал Брут: "sic semper tyrannis", такой будет судьба всех тиранов".

Девушка прижалась губами к его уху. Она сладко, едва слышно прошептала: "Еще!"

Вильямсбург

Покосившееся, старое здание таверны стояло на берегу реки Джеймс. Кинтейл посмотрел на темную воду и недовольно пробурчал себе под нос: "Могли бы и в городе встретиться, в кофейне хотя бы. Тут же одна шваль отирается".

— Согласен, — раздался смешок сзади. Мужчина резко обернулся, потянувшись за спрятанным кинжалом. Невысокий, коротко стриженый, светловолосый человек, в потрепанной куртке ремесленника и грязных сапогах, с грубошерстным шарфом вокруг шеи, наклонил голову. Рассматривая Кинтейла пронзительными, светло-голубыми глазами, он сказал: "Semper fidelis".

— Semper eadem, — отозвался лорд Кинтейл. Не, протягивая руки, он презрительно осмотрел мужчину: "До чего мы докатились, премьер-министр Норт доверяет деликатные миссии всяким оборванцам".

Тот почесал нос. Порывшись в кожаной суме, достав флягу, незнакомец передал ее Кинтейлу. "Пейте, это хороший ром, я только что с Кариб. Хоть согреетесь. Вот, — он подпорол ногтем подкладку сумки и протянул Кинтейлу письмо, — читайте".

Светловолосый мужчина, отойдя к мокрому бревну, присел: "Как закончите — я тут".

Джон затянул потуже шарф и подышал на руки:

— Господи, хоть бы одного найти. "Черную стрелу" расстрелял этот француз, Этьен. Сволочь, судя по всему. Расстрелял и пропал. Джо бы выплыла, она сильная. На Синт-Эстасиусе ее никто не видел, ни живой, ни мертвой. Значит, она на корабле у этого Этьена. Или, — Джон нашел в кармане трубку и закурил, — у кого-то другого. Маленький Джон где-то тут, в соединениях Кинтейла, судя по записям. Я мальчика домой привезу, — он обернулся на Кинтейла и хмыкнул: "Разукрасили его славно, конечно".